«Никто не забыт и ничто не забыто»

Разумеется, проблема Великой Отечественной войны одними праздниками не исчерпывается, она оставила в памяти нашего народа слишком много следов героического и трагического. До сих пор одним из самых чувствительных, особенно для близких, родных и сельчан является вопрос о пропавших без вести воинах и гражданских лицах. Поколение живущих ныне должно выполнить девиз «Никто не забыт и ничто не забыто».
Великая Отечественная война завершилась полным разгромом гитлеровских агрессоров в их логове и Великой Победой антигитлеровских сил. После парада 9 мая 2010 года наши ветераны поехали на воинское кладбище отдать дань памяти погибшим воинам. Бывал я на этом кладбище и неоднократно поклонялся памяти отдавших свою жизнь за свободу и независимость Отечества. Но только недавно узнал о том, что среди похороненных есть и могила Курбали Мисрихановича Мисриханова, призванного в ряды Красной Армии в середине июля 1941 г. – чабана колхоза им. Ленина из с. Усур Ахтынского района, сына моей тети Айша-эме по линии отца, т.е. моего двоюродного брата. Я вспомнил тот день, когда вместе с ним ушли на трудовой фронт из нашего села колхозники-чабаны, мой дядя, младший брат отца Мирзевагаб Ширифов, мои дяди по линии матери – Джафер Апаев, Ахмедхан Алиханов, точно не помню, может быть, был еще кто-то. Но так как они были мне близкими родственниками, они запомнились, сохранились в моей памяти, как живые.
Если раньше усурцы отправляли сыновей в армию с музыкой, танцами и песнями, то потом делали они это тихо, со слезами на глазах. Зловещая тень войны коснулась и наших сельчан, появились первые листочки-похоронки, письма раненых из госпиталей и вдобавок ко всему разговоры о неудачах первых дней с дополнительными слухами и паническими домыслами. Но, несмотря на сложившееся тревожное положение, усурцы продолжали работать на колхозных полях и фермах, старикам и подросткам пришлось заменить ушедших на фронт. В частности, я пошел чабанить вместо своего дяди Мирзевагаба во время летних каникул.
Мобилизация людей старших возрастов из села и всего Дагестана свидетельствовала о том, что над страной нависла смертельная опасность, без мобилизации всех возможных и невозможных сил нельзя было отстоять свободу и независимость Родины. Все призванные из Усура чабаны являлись отличными профессионалами своего дела, и вся их жизнь с раннего детства до самой мобилизации на трудовой фронт была посвящена одному единственному чабанскому делу. На этом поприще они работали летом и зимой. Летом на альпийских лугах Дагестана, а зимой на равнинных пастбищах Азербайджана. Уходя на трудовой фронт, все они без исключения оставили своих детей, жен, не умели ни писать, ни читать. Владели одним лишь лезгинским языком и, может быть, немного азербайджанским. В то же время они были настоящими чабанами-горцами, которые испытали невзгоды своей нелегкой профессии – голод, холод, связанные с перегонами отар, непогодой. Они жили в своем замкнутом мире со своими интересами, радостями и огорчениями, продиктованными реалиями своей действительности. Вдруг они оказались под Полтавой, вначале стали возводить оборонительные сооружения, но вскоре оказались в эпицентре военных действий, пришлось бросить лопаты и кирки и сменить их боевым оружием. Нашествие оккупантов приобрело такую наступательную силу, что наши войска были вынуждены временно оставлять свою территорию и отступать.
В Усуре родственники день и ночь ждали от них вестей, успокаивали себя только тем, что те не умели писать. Только от дяди Мирзевагаба получили письмо в конце 1943 года, написанное рукой моего школьного товарища по Ахтынской средней школе на лезгинском языке, и родные узнали, что он жив. А дядя Ахмедхан вернулся к концу 1944 года искалеченный. Дядя Джефер пропал без вести, до сих пор неизвестна его судьба. Двоюродный брат Курбали в 1942 году, тяжело раненный, лежал в госпитале в Махачкале, где он скончался и похоронен на воинском кладбище в могиле под номером 84. В то время я сам был на фронте, и после демобилизации мой дядя Мирзевагаб рассказал, что он узнал о том, что Курбали лежит в госпитале в Махачкале и он с сестрой — матерью Курбали, приехали его проведать. Но они в той фронтовой суматохе не смогли его найти и вернулись ни с чем. Но родственники продолжали поиски, в частности племянник Азимхан Ахмедов. Собственно говоря, он же буквально перед 65-летней годовщиной Победы назвал мне номер могилы и был на ней. Меня охватило двоякое чувство: нашел могилу пропавшего двоюродного брата через 69 лет, это радовало. В то же самое время меня охватили и грустные чувства, восстанавливая в памяти образ тихого и спокойного человека, который был убит фашистами.
Из нашего небольшого 36 дворов аула принимали участие в боях за Родину 72 человека, из которых 34 не вернулись. В юбилейном году 60-летия Великой Победы в селении Новоусур в честь погибших воинов воздвигнута стела, на которой поименно перечислили всех усурцев, принимавших участие в сражениях за Отчизну. Усурцы организовали постоянный уход за памятником, который для сельчан стал святым местом. Он останется для сельчан таким навечно. Вечная память отдавшим свою жизнь за свободу страны.