А было так …

В упомянутом в статье первом городском отделении милиции я работал с 4 января 1947 года по май 1950 года – оперуполмоченным уголовного розыска, а с октября 1952 года по июль 1953 года начальником отделения. Затем с июля
1953 года по июнь 1955 года работал начальником отделения в отделе уголовного розыска Управления милиции МВД ДАССР. Первое отделение милиции по борьбе с преступностью и охране общественного порядка обслуживало центральный район города, включая площадь имени Сталина с прилегающей к ней территорией, а также колхозный рынок № 2.
Все, что происходило в городе на территории первого отделения милиции в 1947-1955 годы, мне известно не понаслышке. А.А. Белкин работал в первом отделении где-то с августа или сентября 1950 года до начала (январь-февраль) 1953 года – заместителем начальника по политчасти и по своим должностным обязанностям раскрытием преступлений и агентурно-оперативным сопровождением расследования уголовных дел не занимался. Тем не менее, сейчас, по истечении более 60-ти лет, рассчитывая, что многих очевидцев имевших место тогда событий нет в живых, преподносит читателям эти события в завуалированной форме, «втихаря» вбивая в сознание читателей мысль, будто он, А.А. Белкин, все знал, вычислял сложные оперативные и следственные действия и все решал. Или он выдумывает всякие небылицы, опять-таки воображая себя через много лет должностным лицом, которым он никогда не являлся. Коротко объясню отдельные моменты по порядку, как они изложены в его статье «Церковь на площади».
Упоминаемая в статье церковь располагалась не на площади, а несколько ниже, с тыловой стороны северного крыла нынешнего здания высших органов власти республики. Между площадью и церковью располагалось здание музыкального училища.
Иначе обстояло дело и со сносом церкви. В октябре или ноябре 1952 года меня пригласил начальник Управления милиции МВД ДАССР Гасайни Абакаров и сообщил, что Советом министров республики принято постановление о сносе церкви и что снос будет призводиться путем взрыва его основания по всему периметру стены. Он поручил посмотреть все ли на месте и представить ему план мероприятий по охране общественного порядка вокруг церкви в момент ее взрыва.
Г.А. Абакаров пригласил меня снова и сказал, что взрыва церкви не будет, так как приглашенные из Москвы специалисты опасаются, что обвал такой махины путем взрыва может повлечь серьезные, непредсказуемые разрушения на прилегающей территории. Словом, взрыв церкви не состоялся и впоследствии она была разобрана ручным способом, с использованием различной строительной техники.
Не соответствует действительности заимствованные у Заура Зугумова («МД», 14.03.08г.) измышления в части охраны общественного порядка на площади имени
И.В. Сталина в те годы. «В сквере за памятником вождю зачастую лежали пьяные. Надо сказать, что в то время в городе не было вытрезвителя, поэтому отделение милиции не в состоянии было дать приют красноносым постояльцам», – пишет Аркадий Абрамович. С тыловой стороны памятника (между памятником и улицей Малыгина был посажен небольшой кустарник – чистые, ухоженные зеленые насаждения. Никакие пьяницы там лежать не могли. Глупо писать сейчас о том, что в сквере за памятником Сталину лежали пьяные. Согласно утвержденной начальником Управления милиции МВД ДАССР постовой ведомости наши милиционеры круглосуточно несли постовую службу на площади с охватом окружающей территории. Для несения постовой службы на площади отбирались самые дисциплинированные, стройные по виду сержанты милиции.
Охрана общественного порядка, борьба с уголовной преступностью в городе Махачкале до описываемого Белкиным времени в тот период и в последующие годы находились в центре внимания Обкома партии, Горкома партии и исполкома Горсовета. Особое внимание уделялось охране общественного порядка в праздничные дни. Подготовка к празднику с демонстрацией трудящихся на площади охватывала широкий круг вопросов, в Горкоме партии создавалась комиссия по подготовке к празднику, на заседании которой заслушивались доклады руководителей предприятий, рассматривались места сбора коллективов на улицах, примыкающих к площади. Для каждого предприятия определялось время выхода на площадь поочередно. Все мероприятия закладывались в план проведения демонстрации. План этот утверждался решением исполкома Горсовета. Руководство за обеспечением порядка во время демонстрации возлагалось на Г.А. Абакарова, начальника Управления милиции МВД ДАССР, являвшегося, как правило, членом исполкома Горсовета. Управление милиции разрабатывало специальный рабочий план мероприятий по обеспечению охраны общественного порядка во время подготовки и проведения демонстрации, согласно которому определялись секторы, на которых группы работников обеспечивали порядок. Каждый работник заблаговременно являлся на отведенный ему сектор. Территория площади с окружающей территорией разбивалась на несколько секторов. Каждый сектор во главе со старшим обеспечивал порядок на отведенном участке территории.
Все эти мероприятия разрабатывались и практически осуществлялись так слаженно, что не оставалась брешь для каких-то инцидентов. А что же Белкин? В своем воображении он и здесь находит место для инцидента: «Но вот накануне один из злоумышленников облил памятник Сталину чернилами. Хорошо что вождя не было в живых и злоумышленники, несовершеннолетние мальчики, которых нам удалось быстро вычислить, не понесли наказания. Статую вождя быстро привели в порядок, и никто из участников праздничного шествия не узнал о происшествии». Для воображения Белкина не имеет значения, когда это случилось на самом деле, как несовершеннолетние могли подняться на статую, как о таком происшествии никто не мог знать. Важно другое: ему, замполиту Белкину удалось быстро «вычислить несовершеннолетних злоумышленников». Как очевидец и негативных, и позитивных событий пятидесятых годов прошлого века в Махачкале заявляю: ничего подобного басням Белкина на площади вокруг памятника
И.В. Сталину не было, никто памятник чернилами не обливал, и потому замполит Белкин никого не вычислял и вычислить не мог.
Вокруг церкви располагался продовольственный рынок. Назывался он колхозным рынком № 2. Директором рынка в тот период работал Искендар Керимов, член ВКП(б), порядочный человек, всю жизнь посвятивший советской торговле.
Частники из районов Дагестана привозили на рынок мясо, фрукты, рыбаки продавали рыбу из Колпита, охотники – дичь из присулакских водоемов. Рынок – как рынок, где всегда бывало много народу. Это же не гастроном Сергея Гамдулаева, где покупать было нечего. Конечно, на рынке бывали и попрошайки, и спекулянты. Время было такое.
Там функционировал опорный пункт первого отделения милиции, который обеспечивал порядок, выявлял спекулянтов, карманных воров, которых в тот период было немало.
А как воображает себе Белкин обстановку на рынке? «На этом базаре всегда было много попрошаек, пьяниц, цыган. Это скопище людей, толкавшихся на базаре с раннего утра до позднего вечера, обслуживало первое отделение милиции, которое располагалось в доме № 24 по ул. Буйнакского, где я тогда работал заместителем начальника». Белкин почему-то скрывает, что он работал заместителем начальника по политчасти. И делает это потому, что замполит по своей службе и работе не имеет никакого отношения ни к цыганам, ни к попрошайкам, ни к пьяницам и т.д. А все эти басни он заимствует у того же Заура Зугумова.
Не в меру заимствует Аркадий Абрамович у Заура Зугумова и всякие небылицы о каком-то «Шанхае, как пристанище цыган, залетчиков, прятавших там награбленное и добытое обманным путем». Вранье все это. Ни в какой период, ни одну из улиц или районов Махачкалы никто «Шанхаем» не называл. Не было никогда в городе никакого «Шанхая». До 50-х годов вдоль железной дороги на участке от моста в начале улицы Леваневского до Ленинского РОВД располагалось с десяток неблагоустроенных хибарок, в которых проживали рабочие морского порта, консервного и бондарного заводов. Жили там и поступившие на работу после демобилизации работники милиции. Никогда этот район «Шанхаем» не называли, никакие цыгане и «залетчики» не прятали там «награбленное и добытое обманным путем».
Нет слов, преступления в Махачкале, как в любом другом городе, совершались. В общей структуре преступлений преобладали кражи из мелких торговых точек, квартир, сараев, карманные кражи. Но уровень преступности по соотношению с численностью населения был невысоким. Довольно высокой была раскрываемость преступлений – 90-92%. В
1947-1955 годах в городе не было зарегистрировано ни одного преступления, совершенного лицами цыганской народности. И вообще появление в городе цыган, вернее, мелких групп из 3-4 человек (цыганок-попрошаек) было достаточно редким явлением.