Живое слово Филиппенко

Театры малых городов, а артисты большие, уже зримо обозначившие, как сказал бы Николай Васильевич Гоголь, «свое существование». Гоголь непременно должен был войти в моноспектакль, исполняемый на сцене Дагестанского государственного Русского драматического театра, получившего за спектакль «Записки сумасшедшего» по повести Н.В. Гоголя гран-при XIV Интернационального фестиваля монодрам в Македонии. Александр Филиппенко на пресс-конференции признался, что напряженно думал, что включить в экспресс-постановку «В поисках живой души». В специально подготовленную для дагестанского зрителя композицию, кроме произведений Гоголя, вошли рассказы Михаила Зощенко, фельетоны Сергея Довлатова, и уже как дань Максиму Горькому, чье имя носит театр в Махачкале, отрывки из пьесы «На дне». Музыкальные и поэтические связки соединяли воедино летописцев двух веков.
– Импровизация в пределах заданной темы, – определил Александр Георгиевич свой уникальный концерт. – Сколько он будет длиться, не знаю. Вот если что-то зависнет между зрителем и сценой…
Заверение заместителя министра культуры РД Магомедрасула Магомедрасулова, что дагестанский зритель восприимчив и вдумчив, оправдалось с первых же фраз моноспектакля. Зал слушал, слышал и впитывал литературную классику, предназначенную именно для исполнения. С разделением Александром Филиппенко художественной литературы на ту, которую лучше читать, и ту, которая лучше воспринимается на слух, согласился бы каждый из авторов, вошедших в композицию произведений.
«Отморозил пальцы ног и уши головы» – способность довлатовских шуток органично вплетаться в текст может сыграть добрую услугу связок между шедеврами сатиры и юмора.
«Всех писателей можно разделить на две категории. Для одних главное – высказаться. Вторые хотят быть еще и услышанными. Одни жаждут самовыражения, вторые еще и честолюбивы» – печаль высказывания Сергея Довлатова нейтрализуется именно такими актерами, как Александр Филиппенко, удивляющими и очаровывающими одновременно.
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислоняясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
Поэтические сочинения Бориса Пастернака логически продолжались строками его переводов Тициана Табидзе и Юрия Левитанского:
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
А зрителя не выбирают. Зритель сам выбирает, на кого идти. На вопрос Александра Филиппенко: «Кто заметил, сколько шел спектакль?», все растерялись, потому что никто не заметил, как пролетело время. Настолько аудитория была увлечена единственным актером на сцене.
– Зритель – составная часть спектакля, и сегодня это была умная, тонкая аудитория, а самое главное – через полтора часа выступления были длительные паузы в текстах Гоголя… Умный, требовательный и благодарный зритель в Махачкале.
Многозначительную паузу в конце финального фрагмента «Мертвых душ», когда актер сделал вид, что ищет продолжения произведения, оборвавшегося словами «Русь, куда несешься ты? Дай ответ», зритель тоже понял.
Александр Георгиевич по реакции различил в переполненном большом зале Русского драмтеатра и писателей, и преподавателей литературы, в унисон повторяющих строчки из «Мертвых душ» Николая Васильевича Гоголя и, соизмеряя с современностью, недоумевавших: «Это все Гоголь написал?».
– Французский писатель Вольтер своим смехом гасил в свое время костры, на которых сжигали людей. А мы по мере своих слабых и ничтожных возможностей берем на себя более скромную задачу. И своим смехом хотим зажечь хотя бы небольшой, вроде лучины, фонарь, при свете которого некоторым людям стало бы заметно, что для них хорошо, что плохо, а что посредственно. Рассказ «Монтер» из «Голубой книги» Михаила Зощенко меняет шкалу эмоциональности и интенсивность жестикуляции исполнителя, продолжавшего спектакль другим произведением сатирика «Собачий нюх».
Зощенко не дает в своих рассказах прямой авторской оценки, а рассказывает будто под маской. Гримом и маской для Александра Филиппенко служили богатая мимика и точная жестикуляция.
Контакт с залом, подхватывающим крылатые выражения из Гоголя, Зощенко и Довлатова, добавил необъятности силе слова и очарованию исполнителя.
И сам я тоже азиат
В поступках, в помыслах
И слове.
И потому в чужой
Стране
Вы близки
И приятны мне…
Есенинские строки напомнили о том, что Филиппенко в школьные годы жил в Алма-Ате, и это, вероятно, отразилось на универсальности его творческого облика и диапазона. Вопросы представителей дагестанских СМИ касались и его ролей в кино и в театре, и сольного исполнения художественного слова.
«Какое это счастье — говорить, что думаешь! Какая это мука — думать, что говоришь!» – выражение Довлатова действительно и на сцене, и за кулисами.
Сыгравший правителей с самыми высокими титулами (короля, императора, фараона), Кощея Бессмертного, Очевидное зло и Сатану с приспешником (Азазелло и Коровьев в двух постановках «Мастера и Маргариты»), актер все еще востребован в кино и театре. Но начав свое артистическое творчество с эстрадной студии МГУ «Наш Дом», он окончательно вернулся к малым актерским формам, в 1996 году создав театр «Моно-Дуэт-Трио» при Москонцерте.
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Строки Николая Заболоцкого всегда звучат призывом и для тех, кто слушает народного артиста России Александра Филиппенко, и для самого актера, который так нужен зрителю.