«Расул был гениальным человеком», − с этих слов началась моя беседа с председателем Совета старейшин города Махачкалы Омаром Омаровичем Беговым. Перелистывая свои воспоминания страницу за страницей, Омар Омарович пришел к мнению, что надобно бы всем друзьям поэта собраться за одним круглым столом и рассказывать под запись, каким они его знали, что он говорил, как шутил, какие гамзатовские афоризмы уже давно стали народным достоянием. По крупицам перебрать в памяти все, что есть, а потом, объединив, издать книгу. С Омаром Беговым мне даже не очень хотелось говорить о поэзии Гамзатова, наверное, потому, что эти друзья знали друг друга и в печали, и в радости, и объединяла их более всего не страсть к поэзии или искусству, а общность характеров: оба радушные, харизматические, открытые людям личности, оптимисты с большой буквы. Оба − влиятельные личности, люди, которые в принципе могли быть между собой и не знакомы, но они были обречены обстоятельствами на встречу и смогли пронести сквозь года свою крепкую дружбу, спаянную одной общей страстью − жить, вдыхая воздух полной грудью, идти широким шагом, преодолевая огромные расстояния, достигать значимых высот и не оглядываться назад. Времени не хватит …
− Увидев вас сейчас вместе с поэтом на фотографии, я отметила про себя ваше внешнее сходство с Расулом Гамзатовичем. Вас никогда не принимали за Расула Гамзатова?
− Меня часто спрашивают, не родственник ли я случайно Гамзатову. Это случалось и в Москве, и в Дагестане. Наверное, как и у всех горцев, есть между нами какое-то внешнее сходство. Но только внешнее! Я был бы счастлив, если бы был столь же гениален, как Расул, если бы обладал столькими знаниями, как он, о мире, о людях. Он был уникальный человек и гений поэтического слова. Он был большой величиной во всех отношениях, и многие регалии мира были заслуженно ему присвоены. Но что удивляло и меня, и других − всех тех, кто его знал, Расул был необычайно прост при всей своей известности и почитаемости.
Прежде махачкалинский загородный пляж называли правительственным, а я был директором ресторана «Чайка». И часто гости республики бывали у меня с Расулом. Ведь Расул был очень хлебосольным человеком. Там мы с ним и познакомились. И с тех пор сдружились. Однажды мы с Расулом Гамзатовым были на симпозиуме писателей из Африки. Туда он приехал с женой и с зампредседателя Правительства ДАССР Шахрутдином Шамхаловым. Жена Патимат всегда держала Расула под своим чутким контролем. Припоминаю один такой случай в Ташкенте. Патимат спрятала верхнюю одежду Расула, а писатели пришли к нему, стоят на улице и зовут его выйти. Расул вышел на балкон и, приветствуя всех, сказал, что его обокрали. Ничего страшного, ответили ему, и быстро «организовали» одежду − тюбетейку, халат и забрали его в таком виде. А Шахрутдин Шамхалов потом сказал жене Расула: «Патимат, ты больше так не поступай, а то мы опозорим весь Дагестан». Кстати, Расула в Ташкенте называли современным Омаром Хайямом.
В нашей жизни случалось разное. Однажды он обиделся на меня за его передаренную книгу. Он подарил на мой день рождения свою книгу «Письмена» с дарственным автографом, а я в тот день присутствовал на свадьбе. Я захотел прочитать стихи Расула Гамзатовича, и невеста восторженно забрала у меня книгу со словами: «Это будет мой свадебный подарок!». И когда я рассказал это Расулу, он сильно обиделся на меня, правда, ненадолго.
Нередко мне поручали принимать гостей республики вместе с Расулом Гамзатовичем, и когда впервые в Дагестан приехал Иосиф Кобзон, мы встречали его вместе. Вообще Расулу Гамзатовичу я обязан тем, что благодаря ему познакомился со многими людьми − Кайсыном Кулиевым, Давидом Кугультиновым и многими другими.
− Сам Расул Гамзатович любил читать свои стихи во время застолий или он читал полюбившиеся ему стихи других поэтов?
− Я вообще хочу сказать о стихах Расула Гамзатова словами Евгения Примакова. В своем выступлении на открытии памятника Расулу Гамзатову в Москве он сказал: «Многие говорят, что Расула Гамзатова сделали переводчики. Нет, этот гениальный человек сам делал подстрочный перевод вместе с поэтами». Он мог читать свои стихи часами. Когда он давал поэтические вечера и торжественные концерты, он пламенно читал наизусть стихи на аварском языке. А еще он очень любил шутить. Мне рассказывал председатель Президиума Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов, что после обсуждения вопроса по Постановлению ЦК КПСС о борьбе с алкоголизмом, Расул Гамзатов, оказывается, здороваясь с ним за руку, оставил в его руке записку, в которой было написано: «Толик − это не борьба с алкоголизмом, это антигамзатовщина».
После смерти Расула я как-то встретил Чингиза Айтматова, и он мне сказал о Расуле: «Мы учились вместе, и среди нас Расул всегда выделялся. Он всегда был первым».
− По литературной работе и продуктивности?
− На самом деле он был одним из немногих молодых поэтов, ставших лауреатами Государственной премии, Героем Социалистического Труда. Долгие годы он был членом Президиума Верховного Совета СССР.
− Расул Гамзатович когда-либо сокрушался из-за того, что никто из его детей не стал поэтом или писателем?
− Он все это объяснял «патиматической наукой». Он говорил так: жена Патимат, дети − Патимат и внучки тоже Патимат. И причем все они одаренные люди и каждый в своей профессии. Конечно, он всегда надеялся, что его гены возьмут верх и кто-либо из потомков повторит его успех.
Мы неоднократно виделись с ним в разных обстоятельствах − веселых и, бывало, грустных, в официальной и неофициальной обстановке. Но больше всего мне запомнилась последняя встреча с ним. Я находился в больнице в Москве, лечил позвоночную грыжу. Он фактически был обездвижен. Я не знал, что он там находится. Мне сообщили об этом, когда его уже собирались выписывать. Я попросил, чтобы меня на коляске спустили к нему. Расул увидел меня. «О, гигант», − говорит он, улыбаясь мне, и сразу спрашивает: «Когор будешь пить?». Мы немного пошутили с ним, потом начали разговор. Расул говорит мне: «Похоронил родителей − отца и мать, мои братья погибли в Отечественной войне, но очень тяжело мне было, когда потерял Патимат». И даже попросил извинения за то, что она всегда считала, будто это я его зову участвовать в застольях. Он пребывал в отличном расположении духа. «Завтра выписываюсь, − сообщил он, − и мне понадобится год-два времени, чтобы подвести итоги своей работы. У меня много начатых и недописанных литературных работ». Я ему говорю: «Мы с вами отметили ваше 50-летие, 60-летие и так далее, и что такое для нас 90−летие? Мы его тоже с вами отметим!». Вот так мы хорошо поговорили, а в понедельник заходит ко мне в палату врач и с горечью говорит: «Мы потеряли Расула». Я: «Как?» Забыл, что мне нельзя вставать, подскочил и упал с коляски. У меня в голове не укладывалось: как же так, только недавно он был в таком хорошем расположении духа, мы шутили, говорили с ним. И вдруг Расула нет. Для меня это был тяжелый удар… И как после этого жить, жить без его спасительного в любых случаях жизни юмора, не представлял. Помню, пошел я как-то к директору аварского театра. Там сидит Расул. Я пошутил: «А почему ничего нет на столе?». А Хабиб отвечает: «У нас мораторий на алкоголь». Я говорю: «Тогда чай наливайте». А Расул посмотрел на Хабиба и сказал: «Вообще-то Омар тоже приехал, надо же этот мораторий отменить». Он шутил по любому случаю и никогда ни за кем не повторялся. Я когда-то сказал: «Расула мы будем по-настоящему ценить, когда его не будет с нами». Так и получилось.
− Вы зачитывались его поэзией? Или же вы любили Расула просто как человека, как хорошего друга?
− Я наизусть знаю его стихи и на аварском, и на русском. Люблю его стихи, посвященные военной тематике, стихотворение «Берегите друзей». Я иногда думаю, что мы с Расулом были судьбою «обречены» познакомиться − я работал в лучшем ресторане, а Расул приглашал друзей только в самые лучшие места.
− Расул Гамзатович не избегал людей. Ведь он нигде не мог оставаться незамеченным. Неужели это никогда ему не надоедало?
− Он очень любил людей, всегда находил время, чтобы поговорить с незнакомыми ему прохожими, свободно гулял по набережной, ходил по улицам города. Люди радовались, когда видели его и говорили с ним.
− Он был влиятельным человеком в Дагестане и за его пределами. А приходилось ли ему когда-либо обращаться к вам за помощью? Вы ведь тоже обладали значимыми связями? Что это была за просьба или просьбы?
− Ко мне он всегда обращался за содействием перед своими творческими вечерами, чтобы я уделял внимание его гостям. Только за этим. Он был замечательным человеком. Я этому был счастлив и по сей день горжусь, что был хорошо знаком с Расулом. Забыть его невозможно, и каждая встреча с ним мне очень памятна. Да, мы потеряли его!
Сейчас все говорят о денежной коррупции, о том, что к людям надо искать подход только с учетом материальной стороны, а тогда «коррупция» заключалась в… гамзатовских книгах. Даже к брату его – академику Гаджи Гамзатову – подходили иногда с просьбой подделать подпись Расула Гамзатовича, чтобы затем подарить книгу нужному человеку. К самому поэту было уже неудобно подходить, а Гаджи Гамзатович строго предупреждал меня: «Только ты Расулу не говори!».
− Я как-то раз присутствовала на чтении гамзатовских стихов, переведенных на национальные языки, и обратила внимание, что дети читают стихи на родных языках с русским акцентом. То, что современные дети плохо знают родные языки, – это трагедия нашего времени?
− Да, это трагедия. Я встречал французов, испанцев, которые изучали русский язык, чтобы читать поэзию Расула Гамзатов. Я считаю, мы не должны забывать родные языки, и сам Расул Гамзатович, его произведения должны быть во всех учебниках, потому что детей надо воспитывать на его произведениях. Дети должны знать произведения дагестанских поэтов и писателей, чтобы понять глубину дагестанской мудрости, чтобы понять, кто они и откуда родом.
Я помню, мы были у Расула Гамзатовича с одним молодым корреспондентом, и он задал ему такой вопрос: «Расул Гамзатович, как вы относитесь к молодежи?». Он ответил: «Очень хорошо, но охарактеризовать современную молодежь можно, если перефразировать слова Тараса Бульбы, который сказал: «Я тебя породил, я тебя и убью». Теперь же некоторые дети говорят родителям: «Ты меня породил, а я тебя убью».
− Расул Гамзатович был всегда предан своим друзьям и читателям, и в то же время у него существовал очень тесный внутренний мир, куда он всегда неизменно возвращался, – это его семья. Какой он видел свою Патимат?
Слушая и читая о ней, мне иногда кажется, что они с Расулом Гамзатовичем были очень разными людьми, но в то же время жить они друг без друга не могли.
− Она была очень грамотной и очень умной женщиной. Расул был в душе ребенком, который всякий раз по-детски радовался, когда удавалось встретиться с друзьями, выйти из-под ее контроля. Но он не мог без нее, не знал, как жить, потому что смыслом его жизни была именно она. Я помню, когда мы соболезновали Расулу Гамзатовичу после смерти Патимат, он посадил меня рядом и тихо произнес всего несколько слов: «Омар, без Патимат тяжело». И больше ничего не сказал, но сколько боли и горечи было им вложено в эти слова.
− После смерти Расула Гамзатова, как и при его жизни, в Дагестане не было столь же ярких звезд на поэтическом небосклоне. Как вы считаете, почему их нет и сегодня? И появятся ли они в будущем?
− Сегодня многие люди разучились читать даже газеты, не говоря уже о художественной литературе или поэзии. Людям неинтересны книги, их могут лишь перелистать, посмотреть иллюстрации и отложить в сторону. Смотрят телевизор, копаются в Интернете, а все остальное им неинтересно. Я не представляю себе ни одной пятницы без газет, я не представлю себя без чтения, без хороших книг. Книга учит созерцать, чувствовать, мыслить, жить… Когда мы вспомним о пользе чтения, тогда у нас в Дагестане и появятся звезды, подобные Гамзатову. Я очень рад, что Президент нашей республики Рамазан Абдулатипов любит читать и сам пишет книги. Он философ и мыслитель. Очень надеюсь, что ему своим личным примером удастся внушить современной дагестанской молодежи, что быть высокообразованным, высококультурным человеком – это величайшая ценность, величайшее богатство для нашей республики и всей нашей страны.
