«Не все были на занятиях. Собралось пять или шесть человек. Он спрашивал у нас, кто как учится, чем занимается, что пишет. Интересовался нашей жизнью: как мы живем, легко ли, тяжело ли. Он сказал нам: «Я тоже здесь когда-то учился и допустил в своей жизни много ошибок. А вы моих ошибок не повторяйте – делайте свои». Потом я пришел в общежитие, рассказал об этой встрече нашей вахтерше бабе Шуре. От нее я узнал: поэт в свое время жил в общежитии на 4-м этаже в 408-й комнате, в той же комнате, где поселили меня. Еще она рассказала, как после
10 вечера в здание не пускали посторонних лиц, а Расул все равно через окно поднимал своих друзей по веревке на четвертый этаж».
Запомнилась Арбену Кардашу и вторая встреча с Расулом Гамзатовым: «Была декада дней дагестанской культуры в Москве. Приехали в Литературный институт писатели. Там выступал и Расул Гамзатович. Наш ректор хвалил его, рассказывал, что он был отличным студентом. А Расул сказал: «А я не так учился. На самом деле я плохо учился. Когда поступал, в своем диктанте более шестидесяти ошибок сделал. Но меня приняли, поскольку я был сыном Гамзата Цадасы».
Уже не раз люди, которые знали Расула Гамзатова, отмечали, что поэт помогал молодым писателям. Вот и Арбен говорит: «Только наш Союз писателей оказывал нам материальную помощь. Перед каждым праздником: октябрьским, Новым годом, 1 Мая, 23 февраля, 8 Марта мы получали по 25 рублей из Союза писателей Дагестана. Это была большая поддержка, даже больше, чем половина нашей стипендии.
Уже и после института, когда я вернулся в Дагестан, у нас сложились теплые отношения. При поддержке Расула Гамзатова я был принят и в Союз писателей Советского Союза, и книжки первые выходили. Особые отношения сложились у меня с Расулом Гамзатовичем, когда я перевел стихи Етима Эмина. Это был первый литературный перевод Е. Эмина с лезгинского языка на русский. И тогда он, можно сказать, поверил в меня. Мне даже дали премию «Олимп». Потом я издал еще одну книжку – переводы Сулеймана Стальского на русский язык: не переведенные, не изданные в советское время. Это были стихи духовного содержания. Гамзатов, когда прочитал их, сказал: «Я знал высоту Сулеймана Стальского, но не знал глубину». Для меня это, конечно, была большая оценка, и это вдохновляло.
Мы часто с ним общались, он звал к себе в кабинет: обсуждали разные литературные события, говорили о новых книгах, писателях. Он всегда интересовался, что нового в лезгинской литературе, какие появились писатели, что пишут. Он читал все книги, которые ему дарили.
Помню еще одну встречу в педагогическом университете. В спортзале постоянно проходили поэтические встречи. Там было мероприятие: представляли Расула Гамзатова на Нобелевскую премию, выступали писатели, поэты в поддержку этого предложения. После встречи мы собрались у ректора педуниверситета. И вот там поэт впервые озвучил: «Я хочу передать чунгур Сулеймана Стальского, который тот передавал Эффенди Капиеву, Арбену Кардашу. Этот чунгур хранился у вдовы Эффенди Капиева, Натальи Капиевой. На одном из юбилеев Расула Гамзатова Наталья Владимировна передала чунгур ему. Дело в том, что как-то в лезгинском журнале вышли стихи нашего поэта Майрутдина Бабаханова. Он знал, что музыкальный инструмент находится у Расула Гамзатова, и намекнул, что неплохо было бы вернуть его лезгинам. Расул Гамзатович об этом узнал и, видимо, исходя из этого решил кому-то передать чунгур. Но я сказал, что мне его негде хранить и лучше передать в музей Сулеймана Стальского. Так он и сделал. Это была последняя поездка Расула Гамзатовича в село Ашага-Стал. А чунгур и по сей день находится там».
«В свет иногда выходят статьи, в которых по-разному задевают Расула Гамзатова. Это я принимаю как свою личную боль, – говорит Арбен. – Всегда находятся какие-то недоброжелатели. Но Расул Гамзатович в таких случаях говорил: «На шкуру мертвого льва могут нападать только шакалы».
Кардаш бесконечно благодарен поэту за окрыленность, которую тот ему дарил, проявляя внимание и поддерживая все начинания молодого таланта: «В 1999 году он поддержал мою книгу «Дым Отечества». При его поддержке она получила Государственную премию Дагестана. Я всегда чувствовал поддержку Расула Гамзатова. Он отправил меня на встречу с Путиным. Был какой-то выходной день. Меня позвали к Расулу Гамзатову в 7 часов утра. Мы поехали к нему домой, и я увидел его, стоящего на пороге своего дома. Он говорит мне: «Надо поехать к Путину в Ростов». Я говорю: «Надо так надо, но других достойных людей нет что ли?». Мне было как-то неудобно: молодого поэта сравнили с остальными. Он ответил: «Нет, я сам болею – не могу поехать. Поэтому я решил, что поедешь ты». Он позвонил в Госсовет, тогда еще председателю Народного Собрания РД Муху Алиеву, сообщил: «Мы с вами отправляем такого-то человека, не обижайте его, смотрите за ним, я вам поручаю».
И все наше руководство и я полетели в Ростов. Были представители разных республик, и я должен был представлять общественность Дагестана в библиотеке Пушкина. Это благодаря Расулу Гамзатову».
И эта благодарность к великому поэту навсегда останется в сердце Арбена Кардаша. «Я должен быть верен его заветам, я должен стремиться к тем высотам, к которым взывал Расул Гамзатов, и я пытаюсь это делать», – говорит он.
