СТОКИ БЕЗ ИСТОКОВ
Население города растет, а значит, увеличивается и сама столица. Происходит это за счет урбанизации и естественного прироста населения. Беда в том, что город растет, а инфраструктура – нет. Отсюда вытекает ряд проблем. Одна из них – канализационные стоки. В сутки в Махачкалу поступает 300 тысяч кубов сточных вод. В идеале этот объем должен очищаться и сбрасываться в местные водоемы (в основном – в Каспийское море). Однако не все так просто на деле. Возникает масса местечковых и, казалось бы, незначительных проблем, которые могут разрушить экосистему всего Каспия и привести к таким плачевным последствиям, как гибель рыбы. Дело в том, что, по сведениям руководства МУП «Очистные сооружения канализации (ОСК)» гг. Махачкала – Каспийск, из 300 тысяч кубов фактически очищается только 120 (!). Куда девается остальная неочищенная часть? В вопросе помог разобраться директор МУП «ОСК» Махачкала – Каспийск Тимур Магомедов: «Махачкалаводоканал выбрасывает оставшиеся стоки в море. Они не подают их нам на очистные сооружения. К примеру, в прибрежной полосе много выбросов. Посмотрите, сколько неочищенных стоков в Редукторном поселке. Раньше они нам давали на очистку 128 кубов, сейчас хотят снизить объемы. По заключенному с ними договору я должен очищать только 80-70 тыс. кубов воды, а качаю где-то 130 тыс. Понимаете, за мою очистку же надо платить. То есть я должен один насос выключить и эту разницу выбросить в море. Но я очищаю в ущерб себе. Плачу за эксплуатацию, за амортизацию. Я иду на это, потому что и так экологическая ситуация нездоровая».
Ущерб Магомедова вылился в образовавшуюся задолженность ОАО «Махачкалаводоканал» перед МУП «ОСК» гг. Махачкала – Каспийск в размере 100 млн рублей. Несмотря на катастрофическое положение, по словам Тимура Магомедова, Горводоканал сокращает и без того небольшие объемы сточных вод, выдаваемых предприятию для очистки. «Объем снизили с 1 января 2015 года. Раньше было 150, потом 130 тысяч кубов. Теперь 87. Мы их вызываем на комиссию, они не приходят.. Они не идут на контакт. Хорошо, тогда пусть объяснят Роспотребнадзору, Росприроднадзору, куда эти стоки деваются. Я выключу насос, и все. Почему я должен нести затраты? А придет все к тому, что я на самом деле это сделаю».
Такую реакцию Магомедова технический директор ОАО «Махачкалаводоканал» Эльхан Зейналов назвал «технологическим шантажом». У него – своя правда. Единственный выход в решении спорного вопроса он видит в установке прибора учета, который будет точно фиксировать объемы сточных вод, проходящих через насосы «Очистных сооружений».
«Когда производительность насоса устанавливают, выбирают еще сопротивление гидравлики, где скорость жидкости теряется в приближении. Этих расчетов нам никто не представляет. Когда их инженер приходил к нам, мы им предложили поставить прибор учета перекачиваемой жидкости, они этого не сделали. Возникает вопрос, почему они не хотят их устанавливать? Значит, где-то есть наша правда. Если будут приборы, они будут показывать фактический объем, то у нас и спора не будет. Зачем тогда ходить вокруг да около и устраивать такой сыр-бор!» – возмутился Зейналов.
Что под этой «правдой» подразумевал технический директор Горводоканала, пояснять он не стал. Впрочем, из корыстных ли или благородных целей (сохранить экологию Дагестана), но Магомедов все же качает часть стоков практически бесплатно. На худой конец, как пояснил он, есть насосы, у каждого из которых есть паспортные данные с указанием данных максимального объема производительности. Если нет прибора учета, вычисляется расчетным способом. Один насос качает 2 400 кубов в час, всего их у организации – три. Путем несложных математических подсчетов можно узнать примерный объем производительности – 2400х3х24 = 172, 800 кубов в сутки.
С другой стороны, нельзя отрицать и наличие логики в словах Зейналова об установке прибора учета. Согласно Федеральному закону от 23.11.2009 № 261-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», исполнитель (в данном случае – «ОСК») обязан обеспечить абонента необходимыми условиями использования энергетических ресурсов (температурный режим, уровень освещенности и другие характеристики, соответствующие требованиям в области организации труда, содержания зданий, строений, сооружений). Отдельным пунктом в законе идет условие об обязанности исполнителя по установке и вводу в эксплуатацию тех самых приборов учета используемых энергетических ресурсов.
Отметим, что на данный момент МУП «ОСК Махачкала – Каспийск» – единственное очистное предприятие, которое обслуживает два города: Махачкалу и Каспийск. Предприятие работает по классической схеме: стоки проходят три ступени очистки: механическую, биологическую и обеззараживание. По глубоководному выбросу в море выходит большая труба длиной
Как видим, в данной сфере – абсолютная монополия, других предприятий, которые могли бы взяться за очистку оставшихся стоков, не существует. Фактически очищается лишь часть махачкалинских стоков. Получается, из-за споров двух организаций, в конце концов, страдает природа столицы, в частности, рыбные запасы в акватории Каспийского моря. Отсюда и появилась первая версия о том, что рыба могла погибнуть из-за выброса неочищенных сточных вод. Но почему это случилось именно сейчас? Ведь эти проблемы существуют уже не первый год. Да и не могло это случиться из-за увеличения объемов скидываемых в море нечистот, потому как в общей массе эти объемы не велики. Впрочем, эта версия автоматически отпала, когда мы обратились за разъяснениями к дагестанским ихтиологам…
«ЭТО – НЕРЕАЛЬНО»
По мнению директора Прикаспийского института биологических ресурсов ДНЦ РАН Магомед-Расула Магомедова, сточные воды вряд ли здесь могли сыграть большую роль. Возможно, они (нечистоты) немного уменьшают количество кислорода в воде, но не вызывают ее интоксикации. По словам ученого, попадание сточных вод в море, напротив, обогащает биогенами акваторию Каспия.
«Сточные воды попадают в одну зону, тогда как их должно было быть больше. А гибель идет по всей прибрежной линии от Сулака до Каспийска. Маловероятно, что сточные воды могли спровоцировать гибель рыб. Это должен быть мощнейший интоксикант, чтобы воздействовать на таких просторах. Если бы это было локально, в районе, где выходят сточные воды – тогда понятно. Почему именно возле Сулака гибнет рыба? А ведь течение туда вообще ничего не несет. Туда навстречу воде интоксиканты не идут», – рассуждает ученый.
У ученого на этот счет есть ряд других предположений. Он выдвигает несколько версий:
Версия №1 Попадание пресной воды в море в районе побережья Сулака, которая вытесняет морскую.
Версия №2 Отсутствие кислорода за счет резкого потепления. Из-за низкого содержания кислорода в воде рыба погибла. Но и эту версию ученый посчитал маловероятной.
Версия №3 Инфекция, характерная только для рыб.
Версия №4 Естественная интоксикация воды за счет развития бурых водорослей, которые выделяют очень много интоксикантов. Такое положение скорее похоже на изменение химического состава воды.
Версия №5 Искусственная интоксикация за счет попадания в береговую зону каких-либо промышленных интоксикантов.
«90% интоксикантов сюда попадает из Волги, которая впадает в наше море. Там у них есть мощный Волжский завод. Наши заводы не являются серьезными загрязнителями. Основной загрязнитель – это волжский сток, который содержит сотни сильнейших химических ядохимикатов. Волжская вода идет как раз вдоль побережья Сулака и несет в себе интоксиканты, разбавляя их в море».
Некоторые доморощенные «эксперты» вообще считают, что причиной неприятных последствий могли стать недавние учения военно-морского флота в Каспийском море. Якобы взрывы учебных стрельб могли спровоцировать гибель морских обитателей. Хотя эта версия не выдерживает никакой критики.
Впрочем, вполне возможно, что мертвой рыбой с нами поделилась Астраханская область. По случайному стечению обстоятельств, практически одновременно в ериках Волго-Ахтубинской поймы и на Каспии погибает рыба (примерно конец июня). Правда, там гибнет в основном карась, у нас же помимо карася – каспийская тарань, кефаль, сазан.
В итоге ученый остановился на двух возможных версиях: инфекция рыб и изменение интоксикации воды: «Частичный выброс гиблой рыбы не говорит о массовом разрушении экосистемы, но все же это что-то означает. Потому что массовая гибель выглядит совсем по-другому. Скорее всего, это похоже на какую-то болезнь. По характеру, ближе к инфекции. Это лишь мои предположения, основанные на опыте и моих наблюдениях. По сути, все требует гидрохимического анализа воды. Нужны лаборатории, но их наличие требует значительных затрат».
КАСПИЙ НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ
Как выяснилось в ходе наших исследований, не все так плачевно, как казалось. Окончательно расставить точки над i «МИ» помог директор дагестанского филиала ФГУП «КаспНИРХ» Ахмад Абдусамадов. Филиал располагает возможностью проводить пробы морской воды. Специалисты провели биотестирование и взяли пробы по химическим, по интоксикологическим веществам. И, как ни парадоксально, но гидрохимический анализ «КаспНИРХ» показал, что в воде нет никаких изменений. Для жизнедеятельности рыб никаких препятствий нет. «В конце июня была очень жаркая, штилевая погода. Температура воды достигла максимальных пределов, что впоследствии привело к низкому содержанию растворенного кислорода в море. Это и послужило причиной гибели рыбы», – подытожил Абдусамадов.
Между тем, по данным источника «МИ» (пожелал остаться неизвестным), высокая температура не может являться причиной. «Это дилетантизм наших научных сотрудников. Погибают рыбы, которые не подвержены гипоксии. Это кефаль, сельдь, килька. А в первую очередь от гипоксии страдают бычки, которые обитают на дне. А то, что у нас селедка подохла – это очень странно», – делится с «МИ» рыбовод.
Предположений много, еще больше опровержений, но одно мы знаем точно – в воде нет никаких изменений. Сейчас ситуация нормализовалась. Значит, это было временное явление, спровоцированное искусственно, то есть внешними факторами (природа/человек).
