5 сентября в России отмечается Международный день благотворительности. В Дагестане, где пожертвования, милосердие и садакъа являются неотъемлемой частью жизни жителей республики, создано и функционирует немало благотворительных фондов. Один из них – «Чистое сердце» – давно на слуху, причем помогает фонд не только жителям республики – его деятельность распространяется за пределы региона. О работе фонда и его подопечных «МИ» рассказала вице-президент БФ «Чистое сердце» Миседо Садрудинова.
НАШИ ЛЮДИ ДОБРОСЕРДЕЧНЫ
– Не ошибусь, если назову фонд «Чистое сердце» одним из самых известных в республике. С чем связана его популярность: с количеством оказанной помощи, с именами людей, стоявшими во главе фонда?
– Фонд был основан в 2011 году ныне депутатом Госдумы РФ Ризваном Данияловичем Курбановым, за два года до этого мы работали как волонтерская организация. Ризван Даниялович по сей день оказывает необходимую помощь и поддержку, на которую мы опираемся. Президентом фонда является Омар Магомедович Муртузалиев.
Я думаю, популярность фонда связана прежде всего с тем, что мы работаем прозрачно, отчитываясь за каждый потраченный рубль. Объемы оказанной помощи – огромны, но это не наша заслуга, а тех людей, которые хотят помочь. Мы всего лишь посредники между жертвователями и нуждающимися. Наша задача заключается в том, чтобы помощь дошла до неимущих. Иногда благотворители прямо говорят, какой категории лиц хотели бы направить помощь. Нередко оставляют этот вопрос на наше усмотрение, и мы распределяем помощь между людьми, которые на данный момент являются остро нуждающимися. Наш фонд один из первых в республике, мы работаем уже 12 лет. За эти годы накопили достаточно большой опыт. Люди, которых мы привлекали к благотворительной деятельности: меценаты, волонтеры – теперь они наши друзья и партнеры, на которых мы можем опираться. По мере своей возможности стараемся охватить всех, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
– На ваш взгляд, можно ли сказать, что культура благотворительности в республике хорошо развита? Или люди не доверяют благотворительным фондам?
– Есть страны, где эту культуру постигают с малых лет. Но я думаю, мы постепенно к этому придем. Наши люди добросердечны. И наша религия предписывает, что мусульманин должен выплачивать закят. Мы придем к тому, что наши люди будут доверять и выбирать прозрачные организации, которым можно жертвовать. Любой жервователь обязательно получает наш отчет. В нем детально излагается, куда, на что и какой семье была оказана помощь с приложением данных семьи, чтобы благотворитель мог получить обратную связь и убедиться в достоверности.
В целом количество людей, желающих помогать, с каждым годом становится все больше. Да, бывают спады в этой сфере, и они связаны с общесоциальными проблемами. Но, замечу, в период ковидной пандемии, несмотря на то, что доходы людей понизились, а некоторым пришлось закрыть свой бизнес, дагестанцы активно занимались благотворительностью, понимая, что в этот период нуждающихся становится больше.
– Кого больше среди благотворителей – людей со средним достатком или высоким?
– Образ жертвователя со временем изменился. В начале пути нас поддерживали люди с высоким достатком. Они помогают нам и сейчас. Но сегодня наш основной жертвователь – это средний класс, люди, занятые в малом бизнесе, госслужащие.
– Вы сказали, что иногда благотворители оставляют вопрос распределения помощи на усмотрение фонда. Как вы решаете, кому помочь в первую очередь?
– Это самый сложный вопрос. У нас есть база нуждающихся, порядка 23 тысяч семей. Каждая поступившая к нам заявка проходит инспекцию. Инспектор рассматривает семью по нескольким критериям и выявляет ее проблемные точки. Если заявка относится к медицинской проблеме, оператор оценивает ее по степени срочности. То есть требуется ли жизненно-важный препарат или дорогостоящая операция больному и в какие сроки нужно успеть. То же самое с продуктовой помощью. Если люди нуждаются в пище, то эта проблема не терпит отсрочек. В первую очередь мы стремимся помочь одиноким женщинам с детьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию – муж выгнал, нет денег на съем жилья и т.д. Хочу подчеркнуть, что наш фонд «Чистое сердце» направляет поступившие средства нуждающимся в стопроцентном объеме, и нет необходимости удерживать проценты, предусмотренные законодательством, на оплату труда сотрудников, аренду и т.д. Руководитель фонда с первого дня работы взял на себя эти расходы, то есть все наши 4 филиала полностью обеспечены с финансовой стороны.
ИНОГДА ПРИВИРАЮТ
– Глядя на количество машин на улицах города, на респектабельные дома, кафе, заполненные посетителями, и свадебные торжества, складывается вполне благополучная картина о жизни местного населения. Скажите, пожалуйста, кто ваш среднестатистический посетитель: многодетные семьи или нуждающиеся в дорогостоящем лечении. Как им удается помочь?
– Большая часть наших подопечных – это одинокие женщины с малолетними детьми, которые не имеют возможности прокормить себя и детей. К сожалению, когда рождается больной ребенок, многие мужчины не выдерживают и уходят из семьи. И женщины вынуждены обращаться в фонды.
– До того, как пришли работать в фонд, вы имели представление о том, с чем вам предстоит столкнуться?
– До работы в фонде я преподавала в вузе. То, что я увидела в процессе работы в фонде, иначе как шоком не назовешь. В голове не укладывалось, что в наше вполне благополучное время могут быть семьи, проживающие в крайне неблагополучных условиях. К примеру, к нам обратились мать и дочь, мать тяжело болела и не получала пенсию ни по состоянию здоровья, ни по старости. Они не могли снимать жилье. Денег хватало на «закуточек», в котором едва умещались маленькая печка, кровать и кресло. Они спали на кровати по очереди. И еще в центре города жила пожилая одинокая женщина в общем дворе на втором этаже. Только окунувшись в такую среду, понимаешь, что есть действительно очень бедные люди. И мне вначале было очень тяжело, я переживала каждую ситуацию так, будто беда случилась с близкими мне людьми.
– Наверное, невозможно постоянно находиться в ситуации стресса. Как научились справляться с эмоциями или, скажем так, «перегорели»?
– Человек ко всему привыкает. И мне неоднократно приходилось сталкиваться с разными ситуациями, с людьми, которые врут, переступают через самое святое. Со временем мы учимся не поддаваться эмоциям. Каждое слово перепроверяем. Да, семьи действительно нуждаются, но ситуации бывают разными. Приведу пример. К нам обратились престарелые муж и жена. Их сын работал на стройках, но заработанных средств было недостаточно для нормального проживания, поэтому фонд помогал этой семье. В один из дней к нам пришел старик и попросил денег на похороны сына, который, по его словам, погиб на стройке. Он горько плакал, мы, удрученные страшной трагедией, помогли ему финансово. Эта история не выходила у нас из головы, настолько жаль было стариков, похоронивших единственного своего сына. И когда жена старика пришла к нам спустя два месяца за продуктовой помощью, мы пособолезновали ей, но вместо горя увидели удивление в ее глазах. «А что случилось?» – спрашивает она. Мы ей напомнили о трагедии, а она только руками разводит – ее сын жив, а муж… «Ему, наверное, очень были нужны деньги», – попыталась оправдать она его поступок. Нам и в голову не пришло заподозрить старого человека во лжи, ведь говорить такое о своем единственном сыне… После этого случая мы стали всех проверять.
– Нуждающиеся сами к вам обращаются или кто-то приходит за них? Рассказывает, что вот рядом проживает такой человек и ему нужна помощь…
– Как правило, соседи или знакомые звонят и рассказывают, что семья находится в бедственном положении.
– А сам человек не осознает, что попал в беду? Надеется, что справится или все образуется само по себе?
– Здесь преобладает психологический момент. Нуждающемуся просто стыдно обратиться в фонд или к людям за помощью, ведь, как правило, среди них немало тех, кто раньше жил хорошо или средне, но произошла какая-то ситуация, кто-то заболел и не смог работать, и они оказались в трудном положении. Им сложно признаться окружающим, что сейчас все плохо. Если у вас или у наших читателей есть рядом в окружении такие люди, обращайтесь, пожалуйста, к нам. Потому что именно такой категории людей мы готовы оказывать помощь.
Нередко случается и так, что к нам обращаются сельчане таких людей и говорят, что помогут им сами. «Мы не знали, что семья бедствует. Мы сами окажем им помощь», – говорят они и действительно помогают. Не так давно мы объявили сбор для семьи из Карабудахкентского района, но нам позвонили активисты села и попросили закрыть сбор. Пообещали, что сами построят им жилье всем селом. Они сдержали свое слово. Мы передали семье собранные деньги. Если в городе люди действительно не могут ждать помощи от кого-либо, то в селе эти вопросы решаются сельскими общинами.
Но есть такая категория людей, которые привыкли ходить и просить помощь, даже если нет в ней необходимости, иногда и привирают.
НУЖНА ЛИ ВООБЩЕ?
– Практически на всех федеральных каналах, иногда и в новостных репортажах, в соцсетях, появляется призыв помочь детям или взрослым, которым требуется дорогостоящее лечение. Сердце разрывается при виде страдающих людей. И всем нам, россиянам, хочется помочь им хотя бы рублем. Но возникает вопрос – почему затраты на здоровье ложатся на плечи людей? Разве такие жизненно важные вопросы должны решаться в формате – успеем собрать или не успеем? Ведь речь идет иногда о срочности лечения.
– Если человек нуждается в медицинской помощи, мы проверяем поступившую к нам информацию, связываемся с врачами и пытаемся понять, есть ли возможность помочь человеку в рамках госпрограмм. Если есть возможность получить квоты, в таком случае мы подключаем государственные профильные организации. Наш фонд выкладывает информацию о сборе в том случае, когда вопрос решается только коммерческим путем. То есть госпомощь или субсидия не предусмотрены. Мы не выставляем информацию о сборе по принципу – «лишь бы выставить». В основном медицинские вопросы мы решаем через госорганизации…
– Почему тогда эти люди сами не пытаются решить свой вопрос, получив положенную государством помощь? Они не знают о том, что им ее должны предоставить?
– Им кажется, что это невозможно. «Сосед, сестра, родственник» сказали, что эту проблему решают платно. Можно сказать, что многие люди не осведомлены в юридических вопросах и не знают, куда им надо обратиться. Вместо них мы проводим эту работу и подключаем все те структуры, которые должны помочь.
Иногда человек обращается к нам и говорит, что ему не выделили квоту. Но чаще всего квоты не выделяют, потому что принимающая сторона – клиника указывает, что у них нет мест. А здесь на месте проблем с выделением квот нет. Нужно решать проблему с принимающей стороны, обзванивать клиники, договариваться. И мы берем на себя эту функцию.
И еще такой момент, некоторые полагают, что хорошо там, где нас нет. На самом деле и здесь в ряде случаев можно получить достаточно квалифицированную медицинскую помощь, причем совершенно бесплатно.
Система обращения к нам работает так: человек рассказывает о своей проблеме. Если требуется, приносит необходимые документы. Затем наш инспектор мониторит ситуацию и решает, какая помощь ему нужна и нужна ли вообще. Нередко бывает, что человек сам может о себе позаботиться, у него для этого есть все необходимые ресурсы.
– С начала СВО республика активно участвуют в поддержке мобилизованных. В фонд поступали обращения с просьбой об оказании помощи участникам СВО, в какой форме?
– За это время мы отправили участникам СВО более 60 двадцатитонных фур, помимо этого, отправляем помощь по заявкам, поступающим из разных частей. И даже эту информацию мы проверяем. То есть наши волотеры находятся там и адресно доставляют необходимую помощь. Запросы самые разные – от автомобилей, чтобы вывозить раненых, до саванов для проведения похоронных обрядов. Семьи участников СВО также к нам обращались, но в основном они направляют свои заявки в госорганизации.
ПРИХОДИТСЯ ПРОВЕРЯТЬ
– Насколько часто вам приходится сталкиваться с мошенническими действиями с использованием ваших данных в соцсетях или в интернете? Ведь человек, жертвующий 100 рублей, не будет перепроверять информацию из-за небольшой суммы.
– Это бич всех благотворительных фондов. Ради 100 рублей жертвователи не связываются с благотворительным фондом, а надо бы! Люди, которые жертвуют постоянно, знают наши реквизиты. Я хочу предупредить, что информация о семьях, которым якобы нечего есть – это неправда. Такие видеоролики надо отбраковывать сразу. Нет таких семей, которые не получили бы продуктовую помощь, обратившись в фонд. Более того, фонды не будут выставлять фото и видео с голодающей семьей, им помогают сразу. И такие семьи могут не беспокоиться о том, что если они обратились к нам, то мы выложим видеоролик с их лицами и обращением о сборе. А те ролики, где мужчины плачут и говорят, что их семья ест один лук – это мошеннические видео.
– Часто ли фонду приходится отказывать в оказании помощи? В каких случаях?
– Был у нас такой случай. Пришел молодой мужчина и со слезами на глазах рассказал, что ему нечем кормить семью, потому что он никак не может трудоустроиться. Его рассказ произвел на нас неизгладимое впечатление. Мы помогли семье продуктами, оплатили съемное жилье, а мужчине помогли с трудоустройством. Зарплата была неплохой, мужчина работал садовником в бюджетной организации, и мы не думали, что вскоре он вновь придет к нам. Но через некоторое время он появился в фонде и начал рассказывать, как все плохо, ведь он безработный. «Как же так? Вам же нашли работу», – напомнили мы ему. На это мужчина ответил, что с работы он уволился, потому что устает. Если человек может работать, но не хочет, им надо отказывать. Бывает, человек не может работать. Но иждивенчество надо пресекать. Если человек работает и ему не хватает, это другое дело. Но если человек не желает трудиться, мы отказываем.
– В этой сфере существует конкуренция, учитывая, что фондов в Дагестане немало?
– Конкуренция невозможна. Мы взаимодействуем с прозрачными фондами и НКО. Более того, мы создали Ассоциацию благотворительных фондов Дагестана. Включаем в Ассоциацию те фонды, которые работают честно и готовы давать отчет за каждый потраченный рубль.
– Государством предусмотрены разные формы поддержки – для безработных, для семей с детьми. Как вы считаете, фонды, участвуя в помощи семьям, заменяют собой функции государства или выступают помощниками государства?
– Мы дополняем друг друга. Фонд – инструмент очень гибкий и быстрый. Для фондов не нужны документы, мы проверяем реальную картину, в чем семья нуждается здесь и сейчас. Иногда связываемся с сельскими общинами. Отличие в том, что если человек нуждается в безотлагательной помощи, ему не надо нести документы и собирать справки. Человек приходит в фонд и быстро получает помощь, допустим, продуктовую. Особенно это почувствовали люди в период пандемии. Конечно, благодаря господдержке фондам стало легче работать. Это видно по тем заявкам, которые поступали в предыдущие годы и которые поступают сейчас. У людей есть пособия и выплаты, благодаря этому стало меньше нуждающихся семей.
Лариса ДИБИРОВА
