Омар БЕГОВ: «Махачкала – это мой город»

– Я живу в Махачкале с 1957 года. Знаю этот город еще с тех времен, когда здесь не жило и ста тысяч жителей. Почти на девяносто процентов Махачкала тогда состояла из одноэтажных домов и зданий. Но город был зеленый. Ну, как обычные курортные города. Спокойный. Почти все друг друга знали.
После землетрясения в
1970 году в Махачкале началась масштабная стройка. Строители из Ленинграда, Узбекистана, Волгограда, Тульской области начали тут строить. Поэтому и появились здесь высотные здания. Многие, приехавшие сюда на строительство, по его окончании остались здесь жить. Поэтому потихоньку начала расти и численность населения города.
Вот Вы знаете, как в Махачкале появился Узбекгородок?
– Знаю.
– Как?
– Его построили строители из Узбекистана после землетрясения в Махачкале.
– Когда я учился в Ташкенте, наш ректор вызвал нас и сказал всем дагестанцам о том, что такое землетрясение и что значит пережить его, они знают не понаслышке, они сами пережили его, и разрешил дагестанцам сдать досрочно экзамены и поехать в Дагестан. У меня было много друзей из ЦК комсомола. Первым секретарем ЦК комсомола тогда была Абдуллаева Рахмон Хабибовна. Она спросила мне: «Чем, Омар-ака, Вам помочь?» Я сказал: «Не знаю. Я завтра уезжаю, и обстановки там не знаю». И тут начали друг другу предлагать идеи, что можно сделать. Она сначала хотела послать студенческий отряд, потом решила отправить строительно-монтажный поезд, позвонила в Главташкентстрой. Там сказали, что отправят «поезд» с великим удовольствием, но нужно разрешение ЦК. Она сказала, что вопрос с ЦК она решит. Я приехал в Махачкалу, и через неделю ко мне пришли председатель горисполкома Нажмудин Кажлаев и главный архитектор города с двумя узбеками. Она написала мне записку: «От твоих друзей…и т.д. Это начальник поезда и секретарь партийной организации». Вот так началось строительство Узбекгородка. А многие этого не знают.
Почему Махачкала начала бурно расти в 1990-е – понятно: после развала Союза распались и колхозы с совхозами, людям в горных районах просто нечем было заняться, чтобы прокормиться.
Сейчас Махачкала, Вы сами видите, красивый, современный город европейского типа, с рекламой, магазинами. Совсем другая культура. А чистота или грязь…это обычное явление в городах, которые строятся. В 1995 году я был в Таиланде. Тогда там было всего два высотных здания, остальные строились. И там тоже тогда было грязно. И так бывает во всех строящихся городах. Но с нашими людьми, конечно, нужно проводить воспитательную работу.
Самое главное – чтобы в городе была чистота. И важно, чтобы в людях была какая-то духовная основа. Недавно, на Съезде молодежи, обращаясь непосредственно к молодежи, я сказал: «В жизни я ни перед кем свою папаху не снимал: ни перед Клинтоном, ни перед Саддамом Хусейном, ни перед Ельциным, но перед вами – перед молодежью – я снимаю папаху: вернитесь домой! Вас ждут родители, близкие, родственники. Если вам нужна помощь, обращайтесь ко мне, я могу вам помочь. Если я не смогу, я постараюсь помочь вам через кого-то другого». Вот такое обращение было у меня, потому что мне жалко молодежь, которую агитируют идти «в леса», и она идет от безысходности: многим стыдно перед родителями, что у них нет работы, денег.
Такой деградации народов Дагестана мы не хотим. Мы хотим, чтобы у нас были красивые, чистые города и сильные духом люди.
– Омар Омарович, Вы живете в Махачкале с 1957 года, а значит, Вы – свидетель истории города, начиная с того периода. Скажите, Махачкала какого периода Вам больше всего нравится, по какой Махачкале Вы ностальгируете.
– Когда были мои молодые годы – конечно, мне нравится то время! Когда я был студентом, бегал по кинотеатрам и танцплощадкам. Хоть то время было голодным и холодным, конечно, мне нравится оно. Тогда и люди были морально чище, редко запирали двери. Но тогда не было ни машин, ни всего того, что сейчас есть в городе для молодежи. Для молодежи, конечно, хорош город этот, современный, в котором мы живем сейчас. Здесь и Европа, и Азия – все здесь, в Махачкале. Поэтому все-таки сейчас время лучше: никто не голодный, все хорошо одеты. Тогда, чтобы купить какой-нибудь хороший костюм, приходилось куда-то ездить. Но тогда (я повторюсь) люди были дружнее, не оставляли друг друга в беде, помогали. Я не помню, чтобы тогда в Махачкале на улице валялся пьяный человек.
Сейчас, хоть много говорят о различных терактах в республике, Махачкала развивается. Мы должны воспитать молодежь так, чтобы они смогли обеспечить нашему городу хорошее будущее, продолжили начатое. Но вместе с этим и наши нравственные ценности: уважение к старшим, уважение к родителям, уважение к женщине.
Когда я сейчас иногда прихожу в Госдуму, там меня спрашивают: «Омар Омарович! Как Вы там живете, в Махачкале?!» Я отвечаю: «Очень просто живу! Так же, как и в Москве. В Москве я тоже слышу не меньше об убийствах и т.д.». Я люблю этот город, поэтому, хоть и прописан в Москве, много времени я провожу здесь.
– Вас назначили председателем Совета старейшин, с чем мы Вас поздравляем, и хочется спросить: с чего собираетесь начать?
– Как раз сегодня у меня будет заседание оргкомитета Совета старейшин, и как раз на нем мы будем разговаривать о наведении порядка и чистоты в городе, о проведении совместно с участковыми дворовых проверок, также мы планируем проводить работу, охватывающую все категории горожан, начиная с руководителей предприятий и заводов и заканчивая студенчеством. Также мы будем отслеживать и нарушения Правил дорожного движения в городе. Во всех делах, где плохо, – там мы будем оказываться. Меня избрали председателем Совета старейшин буквально на днях,
6 сентября, раньше я подобными делами не занимался, я занимался политикой, но, тем не менее, отказаться я не мог, потому что мне не безразлично то, что происходит в Махачкале, хоть я официально живу и прописан в Москве. У меня тут нет ни своего дома, ни квартиры, но я патриот. И когда был депутатом Государственной Думы, я старался, чтобы ни один пришедший на прием махачкалинец не остался не принятым, а его вопрос – не удовлетворенным.
– Омар Омарович, Ваши регалии и должности, на которых вы успели поработать за свою жизнь, можно перечислять бесконечно. Вы и политик, и государственный советник РФ 1-й степени, и Народный герой Дагестана, и советник Президента РД, и председатель партии «Интернациональная Россия», и президент Патриотического движения по изучению наследия Сталина, были и депутатом Госдумы, и даже были директором Дагестанского объединения железнодорожных ресторанов. В каком амплуа Вы чувствовали себя наиболее комфортно? Что Вам было ближе всего?
– Вы знаете, я всегда мечтал быть юристом. В то время здесь не было юридического факультета, поэтому я поступил на историко-филологический факультет Дагестанского государственного университета. За «хорошее поведение» из университета меня исключили, и я с этими же документами, чтобы не было стыдно в селении перед людьми и матерью, поступил в медицинское училище. Окончив его, поехал в Гумбетовский район (сейчас я Почетный гражданин Гумбетовского района) вместе с девушкой, с которой встречался (она окончила Мединститут), и работал там. Оттуда нас направили на Север, и мы поехали туда. На Севере, в 1962 году, мы поженились, как раз 15 сентября! Там я работал фельдшером, а оттуда поехал поступать на юридический факультет Ташкентского госуниверситета. По его окончании меня приняли в партию и направили работать директором ресторана. Я был против, я не хотел, говорил: «Я буду с ними бороться! Я юрист!», но поскольку тогда не спрашивали, что и когда тебе надо, то мне пришлось работать. Я понятия не имел, что такое общественное питание. Официантов и поваров я спрашивал, как надо работать. Вот так и научился. В системе сработался. Я заслуженный работник торговли ДАССР и РСФСР. Так я, работая в системе общественного питания, считался одним из лучших работников. Представлял дагестанскую кухню на ВДНХ СССР, был награжден серебряной медалью и дипломом ВДНХ ДАССР. Затем я работал генеральным директором Дагестанского объединения железнодорожных ресторанов. Проработал там около
15 лет, но все-таки по своей сути я был политиком. Мои родители тоже были коммунистами. Я был избран депутатом Кировского района. Когда распался СССР, я создал сталинское движение в Дагестане и одновременно первым в России восстановил ликвидированную коммунистическую партию. Так я по списку ЦК компартии попал в Госдуму. Сначала был депутатом, потом там же, в Думе, работал начальником отдела документационного обеспечения Аппарата Государственной Думы ФС РФ. Всего около 13 лет я провел в Госдуме. После этого я создал партию «Интернациональная Россия», но ее работу пришлось приостановить. По согласованию с Магомедали Магомедовым я приехал в Дагестан и меня избрали председателем Партии пенсионеров. Когда партия объединилась со «Справедливой Россией», я оттуда ушел. Это лишь немногое, чем я занимался, но во всяком случае маму не обидел.
– В республике прошли Гамзатовские дни «Белые журавли». Мы знаем, что Вы дружили с Расулом Гамзатовым. Расскажите о вашей дружбе.
– С Расулом Гамзатовым у меня всегда были хорошие отношения. Даже за два дня до его смерти я разговаривал с ним. Мы тогда вместе лежали в Центральной больнице на Мичурина. Я лежал с грыжей. Меня привезли к нему на коляске, он был бодрым, сказал, что ему нужно хотя бы год, два, полтора, чтобы подвести итоги, а я ему говорю: «Расул Гамзатович, я Ваши 50 лет, 60, 70, 80 отмечал? Отмечал! Еще
90 отметим!» Он сказал, что его завтра выписывают, был в хорошем настроении. И вдруг ко мне заходит профессор, который обследовал нас обоих, и говорит: «Мы потеряли Расула». Я говорю: «Как?!» и даже встал со своей коляски, но потом упал от боли.
Мы были знакомы с Расулом уже лет 30-40. У меня много его книг с автографами. Я очень его уважал. Расул, конечно, был гигант. Когда он еще был жив, я говорил, что мы его по-настоящему оценим тогда, когда его не будет. Он был гениальным человеком. В свое время мы использовали его книги, ходили с ними, когда хотели чего-то добиваться. Вряд ли даже в век один раз может родиться такой человек, как Расул. Я считаю, он недооценен. Особенно среди молодежи. Недавно я предложил Магомеду Ахмедову, председателю Союза писателей Дагестана, собраться в один день и вспомнить разные высказывания Расула, смешные в том числе, и выпустить книгу. Мы так и договорились.
– Возвращаясь к теме города, хочу спросить Вас: какой Вы видите Махачкалу в будущем?
– Такой же, какой она начинает быть сейчас: с высотными зданиями, красивыми улицами, везде асфальтированными дорогами, городом – смешением Азии, Европы, Кавказа. Я думаю, он будет таким, и еще лучше.
– Что бы Вы пожелали жителям Махачкалы в связи со 155-летием города?
– Прежде всего, здоровья, счастья, чтобы они не слышали ни о каких терактах, убийствах, чтобы их дети выросли хорошими людьми, чтобы уже, наконец, покончили со взяточничеством, чтобы, несмотря на то, что Махачкала – это интернациональный город, представитель любой национальности мог с гордостью сказать: «Махачкала – это мой город».