1.
А гордый мой народ не горлопан,
На лесть и на посулы он не падок.
И есть ли смысл врата хранить нам там,
Где время крепость привело в упадок?
И остается на душе осадок,
Когда коварство ходит по пятам…
Костер, что щедро разгорелся, – сладок,
Да только жаль – достался жар не нам.
Мои стада давно забрал пришелец.
Мне достается жмых, ему – вино,
Ему – хлеба, мне – горстка жалких крошек.
Я на своей земле давно прощенец.
Чертополохом поле замело…
Во все века тяжка народа ноша.
2.
Во все века тяжка народа ноша,
Когда стоят надсмотрщики над ним.
На годекан приди – любой хороший:
Над головою мученика нимб,
А власть возьмут – пои их и корми,
Гребут и аппетит не укрощают,
Какой-то вирус жадности в крови,
Медалями друг-друга украшают.
Они лишь языками пашут, сеют,
Но я не верю этим фарисеям,
У них одно отечество – карман.
А нам, глоток свободы урезают.
В подобной ситуации, я знаю,
Зверь лапу отгрызет, попав в капкан.
3.
Зверь лапу отгрызет, попав в капкан,
А ты молчишь, народ мой сердобольный.
Зальет тебе глаза хмельной стакан –
Все позабыто и душе не больно.
Ты независим (на словах) и вольный:
Есть свой язык, и ты не истукан.
За эту землю кровью истекал
Мой прощур. Но а ты чем недовольный?
История? Не сомневайся, есть!
Ну, кое-кто стыд потерял и честь.
Неужто этой новью огорошен?
Презрен любой болтун и пустозвон,
И наглецам пора сказать нам: – Вон!
Но мы привыкли думать о хорошем.
4.
Но мы привыкли думать о хорошем.
А чем плоха история твоя?
Нам в кровь огонь Большого Солнца брошен,
И тем огнем напоена земля.
Дух Шарвили не сломлен в наших генах.
Мы не скопцы. История, вперед!
Любой народ потенциально – гений.
С одним условием, – если не умрет.
… Приходит стайка девочек по воду,
И «Каменные мальчики» – живые,
Во след глядит им, каждый строя план.
Завидую я тем, кто молодые…
Нет, не исчезнуть моему народу,
Пока храним в сердцах родной Алпан.
5.
Пока храним в сердцах родной Алпан,
Пока еще зовемся мы народом,
Ударьте, люди, в слово – барабан
Живой язык – не мертвая колода.
К нему я обращаюсь год от года.
Соленый, как каспийская рапа,
Не требуй, чтобы я слагала оды, –
Претит мне сладострастная стопа.
Среди лезгин нет, не найдется трусов,
Хоть, что греха таить, бывает мусор…
Вот если бы все зло осталось в прошлом!
Язык народа оставляю детям, –
Пускай его не разбазарит ветер,
Пусть не засыплет памяти пороша…
6.
Пусть не засыплет памяти пороша,
А время, надувая паруса,
Реальностью своею огорошив,
Не разведет друзей на полюса.
Они все в нас: и реки, и леса,
Один маршрут на карту нами брошен.
Покрылась льдом раздумий полоса…
Пора пахать, да инвентарь изношен.
Неверие в себя… скорее сгинь,
Не торопи произносить «аминь»,
А «Книга солнца», будь посильной ношей.
Но если что-то сделаешь не так,
То вместо солнца воцарится мрак,
И не спасет нас никакой святоша.
7.
И не спасет нас никакой святоша,
Коль сами мы природу оскверним.
Ты ж человек, венец природы, гимн!
И вкалываешь, как ломовая лошадь.
Пусть внуки нас не проклянут за то, что
Мы струсили пред будущим, а им
В нем проживать реально, не заочно,
Закон природы непоколебим.
Мы расшатали все столпы основ,
Волнуется душа об экологии.
Ее ты не закроешь на засов
Извилисто кривой идеологии.
А там, глядишь, и попадешь в капкан,
И никакой не выручит нас хан.
8.
И никакой не выручит нас хан.
Гать изуверов жизни недобила.
Приятно, коль перевоспитан хам,
Зато мудрец не должен стать дебилом.
Лежат в основе истин кирпичи
Познания. Об их цене не спорят.
У труса может хлеб сгореть в печи,
У смелого не дрогнет голос в горе.
Безвольный не растопит в тигле сталь,
Зато смельчак огонь запалит в душах!
А человек, он хрупок, как хрусталь…
Несовместимый с варварством веков,
В зародыше любую подлость душит…
Мы тоже ветвь на дереве веков!
9.
Мы тоже ветвь на дереве веков,
Живая ветка с хромосомой боли.
Лезгины, наша ль изменилась кровь?
Что катимся, как перекати – поле?
Кто выдумал, что мой народ зачах,
Что вместо языка остался лепет?
Затухнет вряд ли прадедов очаг –
Храним огонь мы под золой столетий.
Как прирастает дерево к скале,
Так сердцем приросли мы к Дагестану,
А кто-то нас поносит столько лет
И продолжает грабить неустанно.
Безжалостно легли на землю снеги,
Но не засохли гордости побеги.
10.
Но не засохли гордости побеги,
И поднялся на диво пышный сад.
Добро и зло – реки единой бреги.
Жаль стройку, где фальшивым был фасад.
Никто ни в чем не хочет повиниться.
Такой туман – не разглядеть ни зги!
Насильственно доверенные лица
Вливают пропаганды желчь в мозги.
Те речи тяжки, будто бы оковы,
Хотя на первый взгляд и пустяковы,
Одно скажу я, мой ответ таков:
– И даже если память
обнищает –
История ошибок не
прощает!
А ваш расчет был что, на дураков?
11.
А ваш расчет был что, на дураков?
Неужто корни сок земли отторгнут?
Читаю в лицах мудрых стариков,
Что не по сердцу им все наши торги.
Еще грядет героев имена,
И не один Хаджи-Давуд родится,
И факелами строчек Эмина
В народе страсть к свободе возродится.
Не могут пересохнуть родники
Души и истощиться рудники
Сознания, вкусившего свободу!
Двадцатый век, жестокий, как Тимур.
Канавой хочет видеть мой Самур.
Путь из ярма здесь избран не из моды.
12.
Путь из ярма здесь избран не из моды, –
Исход борьбы зависит лишь от нас.
Зачем же ты, проситель благородный,
Правдоискатель и посланец масс,
Терпимостью своею строишь крепость
Из чванства беззаботного плюща?
Что, опыт человечества – нелепость?
И долг и право в дело воплощай!..
Терпимость – это потакание горю.
И, если пену вынесло на берег,
То значит, с гор поток не зря бежал.
Из века в век держал в заполе горец
Для друга – хлеб, а для врага – кинжал.
И не страшны нам времени набеги.
13.
И не страшны нам времени набеги.
Народ обязан удаль показать!
Кто не приучен к лености и неге,
Свое геройство сможет доказать.
Решили предки: – Солнце нам указ,
Поскольку ближе всех мы к солнцу жили,
И на алтарь Отечества не раз
Прекраснейшие души возложили.
Кто духом мертв – грядущего не славь –
Сегодня перепутай сон и явь.
Здесь с каждым шагом выше неба своды…
Знал предок, завещая нам Алпан,
Что властвуют не кнут и не аркан
Там, где хранят высокий дух свободы.
14.
Там, где хранят высокий дух свободы,
Не может потерять лица народ.
Привыкшая всегда смотреть вперед,
Не сочиняю прошлому я оды.
Как будто бы орехи без ядра –
Без духа люди станут на колени.
Мишень отыщет гневная стрела,
А робкая не долетит до цели.
На перепутье тысячи дорог
Больше Солнца нас зовет к свободе
Земля, чье имя издревле Алпан.
Где Шалбуздаг стоит задумчив, строг
В многовековой думе о народе…
А мой народ, увы, не горлопан!
15.
А гордый мой народ не горлопан.
Во все века тяжка народа наша.
Зверь лапу отгрызет, попав в капкан,
А мы привыкли думать о хорошем,
Пока храним в сердцах родной Алпан,
Пусть не засыплет памяти пороша.
И не спасет нас никакой святоша,
И никакой не выручит нас хан.
Мы тоже ветвь на дереве веков,
И не засохли гордости побеги.
А ваш расчет был, что, на дураков?
Путь из ярма был избран не из моды –
Там, где хранят высокий дух свободы.
И не страшны нам времени набеги.
