По поручению Президента РФ разрабатывается единая концепция курса истории России в школах. О своих первых впечатлениях от этого проекта с читателями делится заведующий кафедрой философии и социально-политических наук Дагестанского государственного университета, доктор философских наук, профессор Мухтар Яхьяев.
ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ СТАНДАРТ
– Проект вызывает не только одобрения, но и шквал критики. Эксперты говорят, что концепция содержит множество «нестыковок и подводных камней» и «еще больше забюрократизирует процесс обучения». Отдельные специалисты по истории обращают внимание на отсутствие единой концепции исторического развития России в контексте мирового исторического процесса, отсутствие образовательных задач и материалов по истории культуры страны, наличие публицистических клише, давно отживших формулировок и фактов, ранее исключенных из учебников истории. Они выражают недовольство крайними оценками при освещении, например, советского периода и тем, что проект в должной мере не отражает многоконфессиональность России, перегружен именами и событиями по отдельным периодам и т.д. Не может устраивать и то, что советский этап истории предстает в документе сплошным кошмаром, а вся история этого периода отмечена лишь деяниями политиков.
Несмотря на все возражения, очевидно, что необходимость создания единого школьного учебника назрела давно. И она продиктована не столько развитием мировой исторической науки и накоплением новых исторических знаний, как о том пишут разработчики проекта концепции, сколько той произвольной интерпретацией отечественной истории, которая представлена в существующих вариантах учебников. Принципиально противоположные оценки событий, личностей, сюжетов, обилие мифов и ложных измышлений – все это создает представление, что некоторые из них рассказывают о разных странах, хотя все их рассказы именуются «История России».
Считаю, что авторы проекта верно исходят из понимания российской истории как истории всех территорий, стран и народов, которые входили в состав нашего государства в соответствующие эпохи. Если мы хотим оставаться гражданами одного государства, нам крайне необходимо формирование единого культурно-исторического пространства Российской Федерации, раскрытие отечественной истории как результата совокупных усилий множества поколений всех россиян.
Обозначенные авторами концептуальные основы историко-культурного стандарта, такие как культурно-антропологический подход, изучение истории страны через историю регионов, выработка сознательного оценочного отношения к историческим деятелям, процессам и явлениям могут вызывать только одобрение. Но будут ли они выдержаны при реализации проекта? Вот в чем вопрос.
– Способен ли такой учебник снять вопросы к той или иной трактовке истории государства?
– Конечно же, нет, да это и не является задачей учебника. Только при тоталитарных политических режимах существует единая и общеобязательная трактовка прошлого, настоящего, контуров будущего. И мы такое уже проходили, когда историческая наука должна была описывать свой предмет по указке сверху, с оглядкой на идейно-политические установки партии и правительства.
Альтернативные трактовки истории не только возможны, они неизбежны. В учебнике они должны быть сведены к минимуму. Учащимся в зависимости от их возраста и эрудиции можно и нужно говорить о существовании различных трактовок исторических событий или персонажей, тем самым давая им возможность самостоятельно расширять познания в области исторической науки. Но учеников нельзя запутывать в истории, навязывая альтернативные подходы, взаимоисключающие трактовки, противоположные суждения и оценки.
К тому же всегда были и будут так называемые «трудные вопросы истории», которые вызывают неоднозначные мысли и эмоции у представителей разных этносов, культур, религий, поколений. Но и они должны быть решены, хотя при их освещении никто не может быть абсолютно объективным, и момент субъективности как у автора, так и у субъекта восприятия учебного материала всегда будет иметь место.
ПРИНЦИП ОБЪЕКТИВНОСТИ
– Каков, на ваш взгляд, должен быть основополагающий принцип построения такого учебника?
– Концепция учебника выстроена на ряде равнозначных принципов: гуманизм как изображение человека подлинным творцом истории, нравственность как освещение темных страниц в качестве исторических уроков, антропологизм как смещение фокуса с политических событий на антропологическое повествование, научность и объективность. Среди этих принципов основополагающим должен стать принцип объективности рассмотрения исторического процесса. Для формирования научного исторического мировоззрения школьника, способного верно ориентироваться в злободневных проблемах современности, крайне необходима объективная оценка прошлого, интерпретация истории без нарциссизма и огульного охаивания. Важно научить человека смотреть на себя и свое прошлое не только без приукрашивания, но и критически.
– Отвечает ли концепция задаче сказать новым поколениям правду о российской истории?
– В целом проект концепции соответствует этой задаче, а каким будет сам учебник, поживем – увидим, но будем надеяться, что историческая истина в учебнике восторжествует. Хотя у меня сохраняется скептическое восприятие проекта в силу некоторых приоритетов, обозначенных в нем. В частности, я не понимаю, почему содержание учебника должно быть пронизано историей религий? Я не понимаю, зачем в нем необходимо акцентировать доминирующую роль православия, а о других основных нехристианских конфессиях (ислам, иудаизм и буддизм) давать лишь сведения об их распространении на российской территории? При таких установках боюсь, что учебник по истории предстанет учебником по истории православного христианства и его роль в нем будет представлена исключительно позитивной. В школах и так много религии, а это еще больше разведет учащихся по конфессиональному признаку.
– Предполагается ли в учебнике рассмотрение единого «движителя» истории государства?
– Категории «движущие силы истории», «субъект истории» – это инструменты, с помощью которых раскрываются механизм и природа динамики исторического процесса. Субъектом истории выступает человек как носитель конкретных социальных отношений, вне которых он не существует, а понятие «движущие силы истории» характеризует непосредственные источники, побуждающие субъект истории к деятельности.
Движущими силами истории на уровне деятельности индивидов является комплекс мотивов и способов их реализации. Мотивы выстраиваются в иерархическую структуру взаимоопосредующих и реализующихся друг через друга форм побуждений к действию. Осознанные интересы становятся мотивами целесообразного поведения индивидов, и они реализуются через целесообразную деятельность. Таков механизм движущих сил истории на уровне индивида. Но поскольку индивиды как субъекты социальных отношений выступают представителями социальных групп и народов, через их мотивацию реализуется объективная мотивация социальных групп и систем.
Сказанное делает понятным то, что в учебнике в полном объеме должны быть представлены движущие силы развития российского общества как на индивидуальном уровне, так и на групповом. Иначе говоря, история должна быть представлена как история борьбы личностей, социальных групп и народов, детерминированная объективными социальными интересами, мотивами и целями. Будем надеяться, что так оно и будет.
ЕДИНЫЙ ПРОЦЕСС
– Существуют ли в истории России периоды, определяемые как прежняя, новая и современная история? Или всю ее историю следует рассматривать как единый неразрывный процесс?
– Разумеется, что в учебнике история России будет периодизированной. Это важно не только в учебных целях, т. е. в целях облегчения освоения исторического материала учащимися. В истории России были разные периоды, отличающиеся друг от друга по многим параметрам. Период возвышения Московского княжества отличается от Древней Руси, советский период – от имперской эпохи, постсоветская Россия имеет свои особенности, которые должны найти отражение в учебнике. Но вся эта или подобная ей периодизация не отменяет ни единства отечественной истории, ни ее неразрывной связи с мировой историей.
– На какие, по вашему мнению, конкретные исторические фигуры следует высказать в учебнике определенный взгляд?
– История – это совместная жизнь людей, движение общества во времени. Какое место занимает в ней отдельный человек, какова его роль в историческом процессе, а каково соотношение роли отдельной личности и масс в истории – это сложные вопросы, без решения которых нет исторической правды. Естественно, что наиболее значимые исторические фигуры в учебнике должны быть представлены, и они есть в проекте концепции.
Но мне интересно: какой из существующих двух основных подходов к роли личности и народных масс в истории возобладает в учебнике, удастся ли авторам найти в этом вопросе золотую середину? При одном из вариантов народ, широкие массы предстают главной и решающей силой истории. Отдельные личности достигают успеха, если они адекватно и последовательно выражают интересы определенных классов или всего общества, умеют завоевать их доверие.
Всегда были и будут так называемые «трудные вопросы истории», которые вызывают неоднозначные мысли и эмоции у представителей разных этносов, культур, религий, поколений.
Согласно второму подходу, народ, массы являются послушными исполнителями воли великих исторических личностей, героев и вождей. Эта теория «героя и толпы» рассматривает вождей как пастухов, а народ как стадо. Герои движут историю и могут направлять ее по своему желанию, изменять ее ход. Вожди отличаются от толпы выдающимися умственными и волевыми качествами, более высоким уровнем знаний и, наконец, обладают способностями управлять. При таком подходе народ рассматривается как множество примитивных личностей, неспособное к самостоятельному историческому творчеству и нуждающееся в героях. Толпой легко манипулировать, и вожди могут заставить ее выполнять любые свои желания.
Разумеется, в новом учебнике будут представлены исторические фигуры, оказавшие свое влияние на ход истории в целом. Перечень личностей дан в проекте концепции, но, как отмечают отдельные эксперты, он страдает весьма случайным и субъективным набором персоналий. Да и меня в этом списке смущают некоторые персоналии из современной истории России, такие как Г. Попов, С. Мавроди, В. Потанин. Еще больше скепсиса вокруг представления в качестве исторических фигур обозначенных в проекте актеров, певцов, режиссеров и прочих. персонажей, которые, по сути, всплыли на волне модных веяний и которых вряд ли можно считать подлинными творцами современной истории России.
– Как вы относитесь к мнению, что должны быть учебники, трактующие историю России даже с противоположных точек зрения?
– Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте уточним предмет нашего разговора. Мы с вами обсуждаем проект концепции единого учебника для общеобразовательных учреждений. Иначе говоря – это история, с которой будут знакомить учеников школ. Если мы допустим в школьную аудиторию учебники с альтернативной трактовкой истории, то на выходе получим не личность со сформировавшимся историческим мировоззрением, а шизофреника, потому как две противоположные идеи хороши, но если они уживаются в одной голове, то это уже голова больного человека.
Другое дело, если мы говорим об учебниках для профильных классов или для студентов исторических факультетов, которые получают высшее профессиональное образование. Здесь без различных трактовок, без дискуссий, столкновения мнений не будет развития самой исторической науки. Были, есть и сохранятся разные исторические школы со своими, альтернативными методологическими и концептуальными подходами, которые предлагают различные трактовки исторических событий, роли отдельных персонажей и пр. Без этого сама историческая наука прикажет долго жить. Но я повторюсь, школьникам еще надо дорасти до понимания противоположных трактовок, ведь нельзя же предлагать подростку, не усвоившему таблицу умножения, решать сложные математические уравнения. Всему свое время.
ИСТОРИЯ – ЭТО МЫСЛЕННАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ
– Возможен ли вообще абсолютно правдивый, опробованный мировым человеческим опытом учебник истории любого государства?
– Но вы пошутили, особенно с опробованностью учебника истории мировым человеческим опытом. История – это мысленная реконструкция исторического процесса, и навесить эту духовную конструкцию на реальность можно, только если будет изобретена машина времени. А что касается абсолютно правдивой истории – это уже вопрос возможности исторической истины вообще. Для разъяснения проблемы я позволю себе привести три кратких тезиса:
- Три недели люди в городе собирались на площади, где одни выступали, другие слушали. Потом все громко кричали. По улицам ходили группы мужчин с винтовками. На базарной площади повесили большой транспарант красного цвета, призывающий к смене власти.
- Прошло три недели с того дня, как бунтовщики начали свои провокационные митинги, которые завершались ревом возбужденной толпы. По улицам рыскали вооруженные бандиты. Базарная площадь была обезображена кумачами, призывающими расправиться с законной властью.
- Уже три недели восставшие рабочие вели на базарной площади агитацию, которая находила отклик в сердце народа и отзывалась сотнями сочувствующих голосов. Передовые отряды революционных бойцов маршировали по городу, готовясь к решительному сражению. Алое полотнище звало трудящихся освободить собратьев от гнета и эксплуатации.
Как Вы поняли, во всех случаях речь идет об одном и том же историческом событии. Только в первом тезисе дается безэмоциональное и безоценочное описание. Но таких описаний событий очевидцами практически не бывает. Включенный в исторические процессы человек всегда излагает их с собственной «заинтересованной» точки зрения.
– Закладываются ли в учебник оценки тех или иных исторических личностей или событий? Ваше отношение к этому сложному вопросу?
– Авторы идеи видят важнейшей задачей нового учебника выработку сознательного оценочного отношения к историческим деятелям, процессам и явлениям. И это обусловлено тем, что оценки и интерпретации – это специфика исторической истины, без них она невозможна, ибо нет «квалификации» исторических личностей или событий без их оценки и интерпретации.
Как я уже говорил, историк как человек, включенный в реальные социальные процессы, всегда будет излагать их с собственной «заинтересованной» точки зрения. Оценка и интерпретация личностей или событий закладываются уже через употребляемые слова, окрашенные позитивным или негативным чувством: разведчик – шпион, демократия – анархия, твердая власть – тирания. Оценочный характер исторических описаний связан с целым рядом причин: человек смотрит на событие с точки зрения собственной личной судьбы, своих интересов; с позиций социальной и этнической группы; со светских или религиозных позиций. Эти и другие точки зрения переплетены и слиты, что невольно порождает вопрос об истории как выдумке, фантазии.
На самом деле наука «история» столь же «субъективно объективна», как и сама реальная социальная действительность, в которой огромную роль играют идеи, чувства и мысли людей, их ценности и оценки. Любые события, любая история развертывается в некоем «культурном пространстве», состоящем из смыслов, символов, понятий, намеков и ассоциаций, не всегда понятных нашему современнику. Так что оценки и интерпретации будут присутствовать в любом учебнике истории. Это и порождает необходимость совместными усилиями изобразить подлинную картину истории, которая складывается из многих взаимодополняющих точек зрения. Историческая истина рождается как интерсубъективная. Она полагается объективной, соответствующей действительности, когда все заинтересованные в познании лица согласны, что проделанная реконструкция верна. Вот такую верную реконструкцию и надо заложить в единый учебник для школьников по истории России.
Хотим мы того или нет, но он будет содержать оценки и интерпретации, авторам при всем их желании уйти при изложении истории от политики или идеологии не удастся этого сделать. Для меня существующая здесь проблема лежит в несколько иной плоскости, а именно в том, что оценочный, интерпретационный характер исторических знаний вступает в конфликт с утвердившейся практикой ЕГЭ, которая не терпит разночтения и превращает историю в набор фактов и сведений, которые и должен школьник запомнить. Но это уже предмет отдельного разговора…
Эдуард ЭМИРОВ
